Римское право. Консенсуальные контракты: купля-продажи и наем

1. Договор купли-продажи (emptio-venditio)

В древнейшие времена купля-продажа наиболее ценных вещей производилась в форме манципации. Этот древний обряд фиксировал одновременно заключение сделки и переход права собственности на купленную вещь от продавца к покупателю. Таким образом, первоначально договор купли-продажи можно было причислить к реальным. Позднее, по мере развития хозяйственных связей и оживления коммерции, купля-продажа стала приобретать более сложные формы, например, деньги за полученный товар могли быть уплачены не сразу, а через некоторое время, или наоборот, сначала передавались деньги, а потом поставлялся товар. В классическом римском праве договор купли-продажи был признан консенсуальным, т.е. вступающим в силу в момент соглашения сторон, а не передачи вещи или уплаты денег: «Договор купли-продажи считался заключенным, когда договорились о цене, хотя бы цена и не была уплачена» (Гай, Инст. 3. 139).

Таким образом, в классический период договор купли-продажи представлял собой консенсуальный контракт, в силу которого одна сторона – продавец (venditor) — обязывается передать другой стороне – покупателю (emptor) – определенную вещь, именуемую товаром (merx), в собственность, а покупатель обязывается уплатить продавцу оговоренную денежную цену (pretium). Товар и цена являлись существенными элементами договора, поэтому контракт считался заключенным тогда, когда состоялось соглашение сторон о товаре и цене.

Для консенсуального контракта, каковым был договор купли-продажи, форма соглашения сторон не столь важна. В классическом римском праве допускалось заключение такого договора в словесной форме и даже утвердительным кивком головы в ответ на офферту, путем обмена письмами, через посыльного. С момента соглашения возникали двусторонние обязательства, которые носили равноценный характер, так что договор купли-продажи являлся не только двусторонним, но и синаллагматическим. У этого контракта была определенная хозяйственная цель – предоставить в собственность покупателя необходимую ему вещь, поэтому купля-продажа считается казуальным, а не абстрактным договором. Наконец, данный контракт надлежало толковать «по доброй совести», а не по «строгому праву»; соответствующий характер носили и иски, предъявляемые друг другу сторонами.

Предметом купли-продажи, т.е. товаром, могла быть любая вещь, не изъятая из оборота и реально существующая (или могущая возникнуть в будущем). Товар мог представлять собой вещь телесную и бестелесную (право требования по займу, осуществления узуфрукта и др.), индивидуально определенную и родовую. В последнем случае необходимым условием действительности договора было отделение продаваемой вещи от общей массы вещей данного рода. Так, контракт о купле-продаже определенного количества растительного масла не вступит в силу, пока продавец не укажет, в каких именно сосудах или на каком складе находится товар. «До тех пор, пока вино не отлито (из общей бочки), можно сказать, что оно как бы и не продано» (D. 18. 6. 11). Таким образом, заключить договор о купле-продаже «вина вообще» или «масла вообще», без конкретной договоренности о количестве и местонахождении товара, без отделения его от общей массы, считалось невозможным [1]. Тем не менее, допускалась купля-продажа вещей, еще не существующих, но ожидаемых (emptio rei futurae — «покупка будущей вещи»), например, будущего урожая с данного участка. Такой договор считался заключенным под отлагательным условием, поскольку правовые последствия контракта возникали только с появлением вещи: если урожай погибал от засухи, договор так и не вступал в силу [2].

При заключении договора купли-продажи товар не обязательно должен был находиться в собственности продавца. Ульпиан говорит, что «продажу чужой вещи безусловно следует признать возможной, хотя товар у покупателя могут и отобрать» (D. 18. 1. 28). Имеется в виду следующая ситуация: продавец предлагает покупателю приобрести находящуюся у него чужую вещь, обещая самостоятельно уладить дело с собственником товара. Такая сделка вступает в силу с момента соглашения сторон, хотя продавец еще не является собственником товара. Если в дальнейшем собственник уступит ему свое право на вещь (дарением, продажей и т.д.), продавец исполнит обязательство согласно договору. Если же собственник не даст согласия и отберет вещь у покупателя, продавец будет обязан возместить нанесенный тому ущерб. Впрочем, заведомая недобросовестность продавца чужой вещи (например, торговца краденым) дает покупателю основания для иска немедленно, еще до истребования вещи собственником (D. 19. 1. 30).

Главные требования к цене состоят в следующем. Она непременно должна выражаться в денежной сумме, а не в каких-либо других ценностях, иначе договор будет иметь характер не купли-продажи, а мены. Цена также должна быть определенной (certum pretium): стороны обязаны оговорить либо размер денежной суммы, либо способ, которым этот размер будет установлен. Ульпиан, в частности, допускал возможность определить цену таким образом: «сумма, за которую ты сам эту вещь приобрел» или даже «все те деньги, которые имеются в кассе» (D. 18. 1. 7).

Требование «справедливой цены» (justum pretium) в классическом римском праве отсутствовало; размер цены определялся исключительно соглашением сторон. Лишь на исходе классического периода в императорском законодательстве появились нормы, цель которых состояла в том, чтобы привести цену в соответствие с истинной стоимостью вещи. Император Диоклетиан в 285 г. н.э. издал указ (рескрипт) о «чрезмерной убыточности», согласно которому вещь, проданная дешевле, чем за половину своей действительной стоимости, могла быть по суду возвращена продавцу (при условии возврата денег), если покупатель не желал сохранить вещь за собой, доплатив недостающую сумму (С. 4. 44. 2). Тот же Диоклетиан в 301 г. издал эдикт о ценах, установив одинаковые для всей империи цены на наиболее ходовые товары. По-видимому, подобные попытки регулирования цен государством в конечном итоге потерпели неудачу. Почти на всем протяжении истории Римского государства цена определялась только рыночным спросом и предложением.

Договор купли-продажи с момента соглашения сторон создавал разные, но равноценные обязанности для продавца и покупателя, причем каждой обязанности продавца соответствовало определенное право требования со стороны покупателя, и наоборот. Обе стороны могли выступать и в роли должника, и в роли кредитора. Обязательства продавца, предусмотренные классическим римским правом, сводились к следующему:

1. Продавец обязан передать товар покупателю и обеспечить ему возможность беспрепятственного и прочного обладания купленной вещью. Это означает, с одной стороны, что отказ продавца передать проданную вещь покупателю в условленное время и в установленном месте влечет за собой судебный иск и изъятие вещи в принудительном порядке. С другой стороны, передавая товар, продавец гарантирует, что никакое третье лицо не истребует данную вещь по суду, ссылаясь на право, возникшее до заключения сделки. В случае, если произойдет эвикция, т.е. изъятие вещи у покупателя по решению суда, продавец будет нести за это ответственность [3]. В древнейший период продавец возвращал покупателю сумму, равную двойному размеру уплаченной цены, а в классическое время обычно возмещал причиненный ущерб (включая не только цену, но и прочие убытки от потери вещи) [4]. Покупатель лишался права предъявлять претензии к продавцу из-за эвикции, если он: (1) знал уже при заключении договора о возможности эвикции; (2) не извещал продавца сразу же, как только третье лицо начинало судебный процесс с целью отсудить вещь (и тем самым лишал продавца возможности опровергнуть претензии).
2. До передачи товара продавец отвечает за его сохранность, отвечая не только за грубую неосторожность, но и за легкую небрежность в обращении с вещью. Тем не менее, риск случайной гибели товара после заключения сделки лежал на покупателе: periculum est emptoris. «Если проданный раб умрет…, или сгорит проданный дом, весь или частично, ущерб от этого ложится на покупателя, которому необходимо платить покупную цену, хотя он и не получил купленной вещи» (I. 3. 23. 3). Зато и все плоды, принесенные вещью с момента сделки, должны быть переданы покупателю [5].
3. Продавец обязан предоставить покупателю товар надлежащего качества.

Классическое римское право устанавливало на этот счет следующие правила:

• (а) должна быть передана та же самая вещь, в том же количестве, что установлено договором;
• (б) продавец отвечает за скрытые недостатки проданной вещи;
• (в) продавец несет ответственность за свои обещания относительно качеств продаваемого товара.

Основа данных требований к качеству товара была заложена отчасти в цивильном праве, отчасти в эдиктах курульных эдилов — римских должностных лиц, ведавших рыночной торговлей. Эдильские эдикты предписывали продавцам извещать покупателей о болезнях и пороках продаваемых рабов и животных.

Если такого предупреждения не было, покупатель наделялся правом предъявить продавцу один из двух исков:

1. actio redhibitoria – иск о возвращении товара продавцу, а цены – покупателю; этот иск давался в течение шести месяцев после сделки;
2. actio quanti minoris – иск об уменьшении цены, т.е. о возвращении покупателю части денег в связи с недостатками товара; этот иск давался в течение года после купли-продажи.

В трудах классических юристов эти положения получили свое дальнейшее развитие, причем со временем их стали относить не только к продаже рабов и скота, но и к торговле другими товарами. Были даны разъяснения относительно того, что продавец несет ответственность лишь за скрытые, а не очевидные для покупателя, явные недостатки товара. Если ты купил слепого раба, то потом не предъявляй претензий к продавцу, ибо ты не мог при покупке не заметить этот недостаток (D. 18. 1. 43). Если же пороки товара не были очевидными и проявились лишь со временем, покупатель вправе обратиться в суд с одним из двух исков, предусмотренных эдильским эдиктом.

Возражения продавца относительно того, что он и сам не знал о данном недостатке вещи, во внимание приниматься не будут: «Покупателю не легче от того, продает ли ему продавец вещь с недостатками по неведению или намеренно» (D. 21. 1. 1). С другой стороны, продавец должен отвечать не только за то, что товар имеет пороки, о которых покупатель не был предупрежден, но и за то, что вещь не обладает теми положительными качествами, наличие которых было прямо обещано продавцом. Это требование, установленное еще цивильным правом, классические юристы комментировали следующим образом. Серьезные и недвусмысленные заявления продавца о качестве товара налагают на него ответственность перед покупателем, и если продавец заверяет покупателя в честности продаваемого раба, а тот оказывается вором, то здесь есть повод для иска.

Когда же высказывания продавца носят хвалебный или рекомендательный характер, когда товар описывается в общих, расплывчатых выражениях, не следует придираться к отдельным словам. Так, раб, названный «трудолюбивым», не обязательно должен работать день и ночь без отдыха, а от «серьезного», по словам продавца, раба не надо требовать, чтобы он был подобен философу (D. 21. 1. 17-19). На случай несоответствия прямых обещаний продавца качествам товара к услугам покупателя был иск о купленном (actio empti), который содержал требование возместить нанесенный ущерб. Этот же иск можно было предъявить продавцу и в других случаях (эвикция, гибель вещи по вине продавца и др.).

Основным обязательством покупателя после заключения договора становилась уплата покупной цены. Цена могла быть уплачена до или после передачи товара, в том месте и в то время, как было определено сторонами. Если время и место не были оговорены в контракте, уплатить цену следовало одновременно с поставкой товара. Любая задержка в уплате цены считалась просрочкой со стороны покупателя; за время просрочки на данную сумму начислялись проценты. Если покупатель вовремя не принимал товар, это рассматривалось как просрочка кредитора; в частности, на него ложилась обязанность возместить продавцу все необходимые затраты, которые тот понес на содержание вещи, а ответственность продавца за сохранность вещи уменьшалась (теперь он отвечал только за грубую неосторожность или злой умысел).

Право собственности покупателя на купленную вещь устанавливалось в момент передачи товара [6], но если договор предусматривал немедленную уплату цены, а этого сделано не было, покупатель собственником не становился. Напротив, продажа товара в рассрочку подразумевала переход права собственности к покупателю еще до уплаты цены. Поэтому продавец, поставивший товар, но не получивший условленной суммы денег, предъявлял покупателю не вещный, а личный иск, вытекающий из договора – «иск о проданном» (actio venditi), посредством которого продавец добивался возмещения нанесенного ему ущерба.

Все перечисленные обязанности сторон являлись естественными элементами договора, т.е. устанавливались сами собой, без специальных упоминаний в контракте, если стороны не договаривались о каких-то изменениях. Прочие обязанности продавца или покупателя могли возникнуть в силу всякого рода дополнительных соглашений (pacta adjecta), которые сопровождали договор купли-продажи. К числу таковых принадлежали:

1. in diem addictio – отменительное условие, которое давало продавцу право расторгнуть сделку, если до определенного срока он найдет более выгодного покупателя [7];
2. lex commisoria – отлагательное условие, которое ставило вступление контракта в силу в зависимость от уплаты цены (если в установленный срок покупатель не уплачивал цену, и продавец не соглашался продлить срок, товар следовало вернуть, причем уже уплаченный задаток или часть цены оставались у продавца);
3. pactum displicentiae – отменительное или отлагательное условие, согласно которому договор вступал в силу, если в течение известного срока покупатель убеждался в подходящем качестве вещи, либо, напротив, сделка расторгалась, если покупателю вещь не нравилась.

Претензии, возникшие на основании этих соглашений, как и прочие претензии сторон друг к другу, могли быть облечены в форму «исков доброй совести» – иска о проданном со стороны продавца и иска о купленном со стороны покупателя. Оба иска, как уже отмечалось, предусматривали полное возмещение ущерба, возникшего из-за неисполнения обязательств.

2. Договоры найма (locatio-conductio)

Под наймом (conductio) и сдачей внаем (locatio) римляне понимали использование чужой вещи или труда за денежное вознаграждение. Римское право различало три вида найма и, следовательно, три разных договора: наем вещей, наем услуг и наем работ (или подряд). Все эти договоры являлись консенсуальными, каузальными, двусторонними, синаллагматическими и толковались «по доброй совести».

1. Договор найма вещей (locatio-conductio rerum). По договору найма вещей одна сторона – наймодатель (locator)- обязуется предоставить другой стороне – нанимателю (conductor) — определенную вещь (или вещи) во временное пользование, а наниматель взамен обязуется уплачивать за это определенное вознаграждение наймодателю, а по окончании пользования возвратить вещь (или вещи) в целости и сохранности [8]. Существенными элементами этого договора являются предмет найма и вознаграждение.

Предметом найма могла быть вещь движимая или недвижимая, телесная или бестелесная (например, узуфрукт), но обязательно индивидуально определенная и непотребляемая, иначе невозможно было бы соблюсти требование о возврате той же самой (а не такой же) вещи наймодателю [9]. Собственником вещи мог быть как наймодатель, так и другое лицо; в последнем случае наймодатель обязан гарантировать нанимателю, что собственник не помешает ему пользоваться вещью. Если наймодатель-собственник продавал отданную внаем вещь, покупатель не был связан договором найма и мог забрать вещь у нанимателя, но наймодатель опять-таки нес ответственность за нарушение договора.

Вознаграждение (merces), как правило, выражалось в определенной денежной сумме. Лишь в том случае, если предметом договора являлся земельный участок, допускалось платить вознаграждение натурой, т.е. отдавать продукты вместо денег.

Срок не был необходимым элементом договора. Если стороны не оговаривали срок действия контракта, наем прекращался в любое время по заявлению одной из сторон. Если же срок был установлен, но по его истечении ни одна из сторон не заявила о желании расторгнуть контракт, происходило «молчаливое продление» контракта (relocatio tacita). Смерть наймодателя или нанимателя не прекращала действие договора; права и обязанности сторон переходили к наследникам.

Обязанности наймодателя сводились к тому, чтобы (1) в установленное договором время предоставить наймодателю вещь со всеми принадлежностями в пригодном для использования состоянии и (2) обеспечить беспрепятственное и соответствующее договору использование вещи нанимателем в течение всего срока найма. Поэтому наймодатель должен был отвечать за то, чтобы предмет найма был исправным, т.е. обладал основными качествами, необходимыми для использования с той целью, ради которой заключался договор. В его обязанности входило и устранение недостатков вещи, возникших во время пользования, если в том не было вины нанимателя. Если же наниматель самостоятельно производил исправление или хозяйственно необходимое улучшение вещи, хотя это следовало сделать наймодателю, то справедливость требовала возместить понесенные нанимателем издержки [10]. Кроме того, наймодатель обязан был обеспечить нанимателю правовую защиту, поскольку тот являлся не собственником, а всего лишь держателем вещи, и потому не мог самостоятельно оградить себя от посягательств лиц, препятствующих использованию вещи.

Если наниматель встречал препятствия в пользовании вещью, либо не мог использовать ее в полной мере из-за какого-либо недостатка, он был вправе предъявить наймодателю иск о нанятом (actio conducti). Этим иском наниматель требовал возмещения ущерба, т.е. всех потерь, которые он понес из-за невозможности использовать вещь по назначению, включая наемную плату и упущенную выгоду.

Договор найма при этом, разумеется, прекращался. Если же вещью было можно пользоваться, но из-за ее недостатков результат использования оказывался меньшим, чем ожидалось, то можно было не расторгать договор, а вчинить все тот же «иск о нанятом» с требованием снизить наемную плату. Как и при купле-продаже, наймодатель отвечал только за скрытые недостатки вещи, включая те, о наличии которых не знал и он сам. Поводом для иска служила любая вина наймодателя, включая «легкую небрежность». Если же использование вещи стало невозможным без вины наймодателя, он не отвечал за весь ущерб, нанесенный нанимателю, но терял право взимать наемную плату за то время, пока вещь не использовалась.

В Дигестах эти положения иллюстрируются следующими казусами. Взятые внаем винные бочки оказались худыми, и налитое в них вино вытекло. В этом случае наймодатель возместит нанимателю все понесенные им убытки и вернет наемную плату, даже если он сам не знал о плохом качестве тары [11]. В другом примере наниматель арендует пастбище, но его скот погибает или заболевает из-за ядовитой травы. Если хозяин пастбища знал о такой опасности и не предупредил нанимателя, его вина налицо и весь ущерб должен быть компенсирован. Если же появление ядовитой травы было неожиданным, то наймодатель не отвечает за убытки, но и арендную плату от пострадавшего скотовода он требовать не вправе (D. 19. 2. 25; 27). Еще один казус разбирает Ульпиан (D. 39. 2. 13): наниматель арендовал ветхое, неисправное здание, которое вот-вот рухнет. Кто будет отвечать за возможный ущерб? Ответ Ульпиана однозначен – пусть арендатор винит себя сам.

Обязанности нанимателя можно перечислить в следующем порядке:

1. Наниматель обязан платить установленную наемную плату за все время пользования вещью. Плата обычно устанавливалась за определенный период (день, месяц, год) и передавалась наймодателю по истечении данного периода. Если стороны желали изменить этот порядок, они специально оговаривали, что наемная плата вносится вперед. В этом последнем случае наниматель сохранял возможность вернуть деньги по «иску о нанятом», если пользование вещью стало невозможным. Когда же вещь не использовалась по вине нанимателя, это, естественно, не освобождало его от обязанности платить за это время [12]. По общему правилу, задержка арендной платы в течение двух лет ведет к прекращению найма (с последующим взысканием долга).
2. Наниматель обязан пользоваться нанятой вещью только в целях, предусмотренных договором, а также в соответствии с природой и назначением самой вещи. Он должен заботиться о сохранности вещи (скажем, охранять и кормить нанятое животное). Если он соблюдал данное правило, то не нес ответственности за износ вещи, ее естественное ухудшение в результате использования или в силу случайных причин. Риск случайной гибели вещи ложился на наймодателя. Напротив, ухудшение или гибель вещи по вине наймодателя или тех лиц, которым он доверил вещь, составляет бесспорный повод для иска. Любая, даже легкая вина нанимателя влечет за собой необходимость возмещения ущерба, нанесенного наймодателю. Кроме того, неправильное обращение нанимателя с полученной вещью дает наймодателю право досрочно расторгнуть договор.
3. По окончании пользования наниматель обязан незамедлительно возвратить вещь наймодателю в целости и сохранности. Все убытки от несвоевременного возврата вещи подлежали возмещению.

Наниматель пользовался не только самой вещью, но и приносимыми ею плодами и доходами. Римское право допускало и сдачу вещи в поднаем: к примеру, арендатор квартиры мог сдать ее другому нанимателю, продолжая при этом нести полную ответственность перед наймодателем за состояние квартиры и т.д. Любые правовые претензии наймодателя к нанимателю предъявлялись в виде «иска о сданном внаем» (actio locati), основная цель которого состояла в требовании возместить ущерб, нанесенный теми или иными неправомерными действиями нанимателя.

2. Договор найма услуг (locatio-conductio operarum). По договору найма услуг одна сторона – нанявшийся (locator) – обязуется периодически предоставлять другой стороне – нанимателю (conductor) – определенные услуги, а наниматель обязуется уплачивать нанявшемуся определенное вознаграждение. Предметом данного договора являлась рабочая сила нанявшегося, которая использовалась для выполнения определенных услуг в пользу нанимателя. К существенным элементам контракта относились характер (т.е. вид и объем) услуг, а также размер вознаграждения (наемной платы).

Под услугами (operae) римляне понимали физический, не требовавший особой квалификации труд свободных людей. Поэтому римский договор найма услуг, в отличие от современного трудового договора, не получил широкого распространения в хозяйственной практике: во-первых, вспомогательные физические работы выполнялись преимущественно рабами [13], во-вторых, квалифицированные свободные работники (строители, портные и т.д.) предпочитали заключать с нанимателем договор подряда, в-третьих, лица интеллигентных профессий (адвокаты, ученые и т.д.) считали любой наемный труд унизительным для себя и оказывали услуги другим лицам на основании договора поручения, т.е. безвозмездно или за «почетный дар» – гонорар.

Важно заметить, что обязательство выполнения услуг по данному контракту не подразумевало достижения какого-либо конечного результата, для чего был бы заключен договор не найма услуг, а подряда.

Вознаграждение (merces) обычно выражалось в определенной денежной сумме, которая выплачивалась либо по окончании определенного промежутка времени (повременная оплата), либо после выполнения каждой части услуг (сдельная оплата). Если нанявшийся желал получать плату вперед, это следовало специально оговорить при заключении контракта. По соглашению сторон часть платы или все вознаграждение можно было выдавать не деньгами, а натурой.

Срок найма услуг не обязательно указывался в договоре. Как и при найме вещей, контракт мог быть бессрочным, и тогда его можно было расторгнуть в любое время по желанию одной из сторон. Если же стороны оговаривали срок действия контракта, это не лишало их возможности «молчаливого продления» найма и по истечении срока, если ни одна из сторон не настаивала на прекращении договорных отношений. Каждая из сторон имела также право расторгнуть контракт до истечения срока в случае нарушения условий найма другой стороной или по иной уважительной причине.

Обязанности нанявшегося состояли в том, чтобы лично (не заменяя себя другим лицом) выполнять работы, предусмотренные договором. Продолжительность рабочего времени определялась, очевидно, договором или местным обычаем, а качество работы – требованиями нанимателя. Законодательных норм, которые, подобно новейшему трудовому праву, ограждали бы интересы наемного работника (продолжительность рабочего дня, условия труда, порядок увольнения и т.д.) в древнем Риме не существовало. Наниматель был вправе расторгнуть договор из-за болезни работника, низкого качества услуг, недисциплинированности работника. Нанявшийся был обязан возместить нанимателю ущерб, нанесенный по его вине, пусть даже это была «легкая небрежность».

Обязанностью нанимателя являлась своевременная уплата условленного вознаграждения. Размер вознаграждения определялся исключительно соглашением сторон и никак не регулировался законодательством [14]. Наниматель должен был платить только за реально отработанное время; болезнь работника или другая уважительная причина не считались основанием для уплаты вознаграждения за пропущенные дни. Единственное исключение из этого правила состояло в том, что нанявшийся, который явился на рабочее место и был готов к работе, но не мог ее выполнять по независящим от него причинам, сохранял право на вознаграждение за время простоя. Впрочем, и в этом случае плата не начислялась, если работник в данное время трудился за вознаграждение в другом месте. Смерть нанимателя не освобождала наследников от обязанности уплатить за предоставленные по договору услуги. Любые правовые претензии к нанимателю работник мог предъявить в форме иска actio locati, а наниматель – в виде actio conducti. Оба иска подразумевали полное возмещение ущерба, понесенного истцом по вине ответчика.

3. Договор подряда (locatio-conductio operis). По договору подряда одна сторона – подрядчик (locator) – обязуется исполнить для другой стороны — заказчика (conductor) – определенную работу и передать ему законченный результат этой работы, а заказчик обязуется уплатить подрядчику условленное между ними вознаграждение. От найма услуг подряд отличался тем, что этот договор требовал от подрядчика не только исполнения определенной работы, но и достижения обусловленной сторонами конечной цели (выкопать колодец, вспахать участок, сшить платье, перевезти груз, построить дом).

Без предъявления конечного результата работы заказчику обязательство подрядчика не считалось исполненным. Поэтому, по выражению юриста Лабеона, предметом договора являлась не просто работа, а «законченный труд» («opus» — D. 50. 16. 5) [15]. В некоторых случаях подряд, напротив, больше напоминает не наем услуг, а куплю-продажу. Портной, сшивший платье на заказ и получивший вознаграждение, исполняет обязательство, схожее с обязательством продавца готового платья: и в том, и в другом случае деньги фактически будут уплачены за предоставленную вещь. У классических юристов разграничение между этими контрактами проводится следующим образом: если материал или его наиболее существенная часть предоставлена заказчиком, речь идет о подряде, если же лицо, заказавшее мастеру какое-либо изделие, ограничилось уплатой денег, то это лицо – не заказчик, а покупатель. Заказ изготовить статую из материала, принадлежащего скульптору, представляет собой договор купли-продажи. Договор же о постройке дома на земле заказчика следует считать подрядом даже тогда, когда строительные материалы привезены подрядчиком, ибо земля – самое существенное для строительства (D. 18. 1. 20).

Другой существенный элемент договора подряда – вознаграждение (merces). Как правило, это была определенная при заключении договора денежная сумма, в которую заранее включалось и возмещение расходов, предстоявших подрядчику. Не возбранялось уплачивать вознаграждение натурой, частично или целиком. Иногда стороны договаривались об уплате вознаграждения по частям, по мере выполнения того или иного элемента работы. Контракт с такими условиями все равно считался подрядом. По ходу работ могла возникнуть необходимость увеличить вознаграждение, если подрядчик либо «превышал смету», т.е. расходовал на материалы или оплату рабочей силы больше средств, чем было предусмотрено договором, либо обнаруживал, что объем работ на самом деле гораздо больше того, что ожидалось первоначально. В такой ситуации заказчику предоставлялся выбор: или согласиться с требованиями подрядчика, или расторгнуть договор.

Срок действия контракта при подряде, как и в других договорах найма, не являлся обязательным элементом. Если срок выполнения работы не устанавливался, подрядчику следовало закончить ее за такой промежуток времени, который обычно затрачивался на подобный труд. Критерием служило то, «какое время посчитал бы необходимым для этого добропорядочный человек» (D. 19. 2. 58), т.е. такой срок, который в праве нового времени именуют «разумным».

Обязанности подрядчика заключались в том, чтобы добросовестно, с надлежащим качеством выполнить предусмотренную договором работу и своевременно передать или предъявить ее результат заказчику. Любые проявления недобросовестности, неквалифицированные действия, неумышленные ошибки подрядчика вменялись ему в вину, причем даже «легкая небрежность» давала повод для иска. Подрядчик в свое оправдание не мог ссылаться на недостаток профессиональной подготовки, поскольку его неопытность (imperitia) в деле, за которое он взялся, также приравнивалась к небрежности. За действия прочих лиц, привлеченных подрядчиком к работе, он отвечал как за свои собственные. Подрядчик также нес ответственность за сохранность вещей, используемых в работе, и даже случайная гибель материалов не давала ему основания требовать от заказчика дополнительных средств. В этом отношении классические юристы допускали лишь одно исключение: гибель или порча вещи в результате неожиданного, необычного стихийного бедствия (например, землетрясения) требует соответствующей компенсации со стороны заказчика. В целом же действовал принцип: пока работа не закончена, periculum est locatoris (риск случайной гибели вещи ложится на подрядчика) [16]. По любому из перечисленных поводов заказчик мог предъявить подрядчику иск — actio locati.

Обязанности заказчика состояли в том, чтобы:

1. предоставить подрядчику определенные договором материалы в надлежащем состоянии;
2. своевременно уплатить установленное контрактом вознаграждение;
3. по окончании работы незамедлительно произвести приемку (approbatio) ее результата [17].

Соответственно, подрядчик имел право потребовать исполнения этих обязанностей посредством actio conducti. В частности, заказчик, отказавшийся принять работу без достаточных на то оснований, или просрочивший расчет с подрядчиком, мог быть принужден к уплате вознаграждения через суд. По общему правилу, иск подрядчика (actio conducti) предъявлялся заказчику не ранее того, как была произведена приемка.

 

[1]  Обязательство одной стороны предоставить другой определенное количество родовых вещей, еще не выделенных из общей массы, могло быть установлено другим договором – стипуляцией.

[2] От «покупки будущей вещи» классические юристы отличали «покупку надежды» (emptio spei). Этот последний контракт представлял собой своего рода лотерею, когда покупатель заранее приобретал, например, все содержимое рыболовной сети или охотничьего капкана. Такая сделка вступала в силу немедленно, и даже если сеть оказывалась пустой, условленную цену следовало уплатить.

[3] Хотя хозяйственной целью купли-продажи был переход товара в собственность покупателя, римские юристы не говорили прямо о том, что продавец обязан передать покупателю право собственности на вещь, а предпочитали называть это «беспрепятственным обладанием». Уже упоминалось о том, что продавец мог не быть собственником вещи. Поэтому, как пишет Ульпиан, «передача товара, если продавец был собственником, делает собственником и покупателя, если же не был, лишь обязывает продавца нести ответственность в случае эвикции» (D. 19. 1. 11).

[4]  Впрочем, можно было при заключении договора взять с продавца обещание в форме стипуляции возвратить в случае эвикции не однократную, а двойную стоимость вещи.

[5]  Данные положения противоречат общим принципам римского права: «риск случайной гибели вещи лежит на собственнике» и «плоды вещи принадлежат ее собственнику»: ведь собственником до передачи товара оставался все же продавец. Вероятно, такое исключение из общего правила объяснялось тем, что в древнейший период покупатель становился собственником непосредственно в ходе сделки, и отдельные следствия такого порядка остались в силе и позднее.

[6]  Разумеется, с тем условием, что продавец сам был собственником.

[7]  При этом продавец обязан известить покупателя о том, что ему предложены более выгодные условия, и если тот согласится уплатить столько же, право покупки товара останется за ним.

[8]  Наем вещей иногда именуют более поздним термином «аренда».

[9]  Как и при договоре ссуды, допускалось следующее исключение из общего правила: можно было арендовать те или иные родовые и потребляемые вещи с целью их демонстрации на выставке, в торжественной процессии и т.д.

[10]  На тот случай, если наниматель по своей инициативе не только исправил вещь, но и увеличил ее ценность (например, возвел постройки на арендованном участке), римские юристы предусмотрели следующее правило: возмещению подлежат затраты, понесенные «по необходимости или с пользой» (D. 19. 2. 55). Улучшения, сделанные нанимателем для собственного удовольствия, наймодатель оплачивать не обязан. Впрочем, если улучшение представляло собой новую часть вещи, которую можно было отделить от нее без ущерба для самой вещи, то наниматель имел право унести эти части с собой.

[11]  Можно предположить, что в данном случае в действиях наймодателя, который недостаточно тщательно проверил надежность бочек, отдавая их внаем, юристы усматривали «легкую небрежность».

[12] Особые льготы были предусмотрены в классическом праве для арендаторов земли, которые по договору были обязаны ежегодно отдавать наймодателю не деньги, а определенное количество продуктов. Такой наниматель освобождался от арендной платы за тот год, в котором урожай погиб в результате стихийного бедствия или другой необычной случайности. Если же имел место обычный недород, можно было в данном году требовать снижения платы, а затем, в урожайные годы, возместить то, что было недоплачено.

[13]  Если предметом найма являлась рабочая сила раба, это квалифицировалось не как наем услуг, а как наем вещи.

[14]  Если не считать попытки Диоклетиана в 301 г. н.э. установить государственные расценки в «Эдикте о ценах».

[15]  Таким образом, само латинское название договора – locatio-conductio operis – можно передать как «наем законченного труда» (operis – родительный падеж от opus).

[16]  Особый случай распределения ответственности за гибель вещей был предусмотрен законом о выброшенном в море (lex Rhodia de jactu). Когда заключался договор о перевозке груза по морю, риск случайной гибели груза ложился не на подрядчика, а на собственника. Если же из-за серьезной угрозы (шторм, появление пиратов) команда была вынуждена выбросить за борт часть груза, то стоимость погибших вещей возмещалась собственнику теми лицами, чей груз остался цел, пропорционально доле каждого. Разумеется, хозяева погибших вещей также теряли свою долю. Таким образом, риск случайной гибели вещей возлагался на всех собственников груза, находившегося на корабле.

[17] Промедление с приемкой было не в интересах заказчика; помимо прочего, с момента окончания работ (а не с момента приемки) именно он, заказчик, нес  риск случайной гибели вещи.